Искушения на клиросе

Совсем не новая тема. Но вечно актуальная! «Вечно» в рамках нашей земной жизни. По окончании её и если Господь спасёт и окажемся мы в Царствии Небесном, закончатся и искушения. А пока Господь попускает их для нашего же спасения в будущем.

Поскольку мы – дети отца Небесного, в своё время по причине греха, потерявшие Отчий Дом, нам свойственно и в земной жизни стремиться к идеалу, чему-то видимо подобному тому беззаботному и радостному пребыванию, которое ожидает нас на Небесах.

Так и на клиросе. Только всё начинает идти хорошо, - постоянный состав, чистое молитвенное пение, - то человек словно успокаивается и расслабляется, полагая, что вот наконец-то проблемы позади. На самом деле, именно в этот момент следует быть в особой готовности, ожидая очередных атак. Ясное дело с чьей стороны. На клиросе эти атаки особо сильны. Отчего же? Потому что на клиросе происходит непрестанная похвала Богу, которого так ненавидит враг рода человеческого, как и всех людей, от сердца восхваляющих и благодарящих Бога. Клирос – это хорошее место для спасения души, поэтому именно там враг особенно усердствует. Духовные люди, понимающие это, говорят, обращаясь к певчим: «тяжёлое служение вы себе выбрали. Помогай вам Господь!» Это особо тяжело именно духовно, музыкально тоже само собой, но в большей степени духовно». Слышите? Что труднее всего на клиросе? Нет, не в ноты попасть и не спеть красиво, не задать тон и сделать правильные взмахи, а выдержать духовные искушения: не пасть духом, не начать роптать, не начать обижаться друг на друга, не потерять любовь друг к другу, не очерстветь сердцем к богослужебным текстам, став лишь бездушным инструментом.

Есть высокодуховные люди (монахи, к примеру), которым по их святой жизни дана особая способность своими очами наблюдать, что происходит на клиросе во время богослужения. В качестве примера приведу цитату из книги «Селафиила» протоиерея Александра Торика:

«Подойдя к крылосу, схимница вновь напрягла внимание, сосредоточенно усилив действие молитвы. Духовным зрением она опять увидела крысиное мельтешение под крылосом блудных бесов, встревоженных приближением благодатной старицы и торопящихся успеть смутить хоть кого-либо из певчих страстными похотливыми образами, забросить хоть кому-нибудь в ум, словно гранату в окно, оскверняющий душу блудливый помысел.

— Господи, Милосердне! Не погнушайся недостойной молитвы моей! Господи! Пощади создание Твое! Господи, отжени от нас вся действа диавола, Господи, изгони от нас лукавых демонов, стужающих созданию Твоему! Господи! Не попусти нечистым духовом смущать пришедших во обитель святую сию, принесших души свои как жертву искренней любви своей к Тебе, Владыке и Господу нашему! Господи! Защити братию обители сея от скверного насильства дьявольского! Прогони и разори от нас все лукавые ухищрения падших демонов, направленные на погибель душ христианских! Господи! Даруй нам всесильную благодать Твою во оружие на супостатов наших!

— Брысь, мерзкие! Не трогать мальчиков моих! — сосредоточив всю силу благодатной молитвы в этот категоричный, обжигающий демонов приказ, мысленно изрекла схимница. — Именем Господа Иисуса Христа, Крестом его Честным заклинаю: вон отсюда, из места святого! Вон, нечистые духи, из храма Божьего, не сметь смущать немощную братию сию!

Палимые благодатной силой старческой молитвы бесы задвигались, заметались, словно крысы, под полом крылоса, ринулись вон, не выдерживая силы благодати, исходящей от смиренной старицы. Бессильные в своей лютой ненависти некоторые кинулись кусать её больные старые ноги. Сквозь застиранные, штопанные-перештопанные хлопчатобумажные чулки на ногах старицы проступили капли крови.

— Слава Тебе, Господи, слава Тебе! Яко не отринул мя, грешную, и услышал молитву мою! Слава Тебе за всесильную благодать и помощь Твою! Не остави нас и впредь милостию Твоею, но заступи, помилуй и спаси рабов Твоих!

Бесы исчезли. Под крылосом воцарилась тишина».

Самим певчим, которые понимают виновников искушений, не нужно никаких доказательств выше описанного, это ощущается на ином уровне. То вдруг во время службы захочется смеяться, и не в силах человек сам прекратить это, то вдруг совершенно без причинно начинаешь рыдать перед самым важным песнопением или даже во время него (а ты одна на партии) или в голову лезут мысли о предстоящем после службы ужине вместо того, чтобы внимать смыслу богослужебных песнопений. Иные скажут: «ну вот, опять эти православные бесов во всем винят». Не совсем так. Виной к таким искушениям часто является сам человек, а Господь для того и попускает искушение, чтобы отрезвить нас, чтобы мы опомнились и не окунались в бесконечные разговоры на клиросе, а думали о молитве. Вот нападёт очередной приступ смеха или плач, тогда совсем не до разговоров. Встанешь на коленочки и только будешь Бога просить, чтобы всё это прекратилось, ведь надо петь дальше, не сорвать службу. Молитва сразу такой сердечной становится! Причём подобные искушения часто не касаются тех участников клироса, которые не являются воцерковлёнными людьми (не ведут церковную жизнь, не причащаются, скажем так, «светские» певчие). Потому их бесы не трогают, что они и так далеки часто от службы бывают. За них нечего беспокоиться. Но только случится, что их коснется Божия благодать, и они начнут стремиться вести церковную жизнь, тут же враг ополчится и на них и будет придумывать разного рода препятствия, чтобы не дать им приблизиться к Богу.

Хорошо, если в храме, есть молитвенник (например, монахиня как в рассказе «Селафиила»), который молитвой может помочь певчим в борьбе с искушениями. Я лично смогла убедиться в благодатной помощи и силе молитвы таких людей. В храме, где я регентую, службы, на которых присутствовала монахиня – постоянная прихожанка храма – проходили намного легче и пение было лучше, чем службы в её отсутствие. И это не совпадение!

Регенту в клиросных искушениях приходится быть вдвойне в боевой готовности. Потому что он не только собственные искушения должен побороть с Божией помощью, но и помочь певчим. Лучше пояснить на некоторых примерах.

С чего вдруг две певчие за несколько минут до начала службы приходят к выводу, что они сейчас не нужны и обращаются ко мне с вопросом: «а может мы пойдем попоём в другой храм, ведь у тебя есть кому петь?». Я, конечно, была удивлена. Да, мы обычно поём втроём. В этот день нас собралось пять человек, но это не значит, что кто-то не нужен. Прямо запрещать девочкам уходить я тоже не хотела. Я немного расстроилась, но ничего говорить не стала. Молилась, попыталась смириться. И слава Богу, разум восторжествовал, они решили остаться.

В другой раз пришлось «приводить в чувства» одну из певчих, которая почему-то решила, что она не нужна, что она плохо поёт, что мешает второй певчей, и та её не любит. Пришла в голову ей мысль, что мы её просто терпим, а петь желаем с другой. Переубедить её в обратном стоило мне немалых душевных сил. Слава Богу, что она ещё со мной делится такими мыслями. А ведь может человек носить подобное в себе и придумывать разные глупости, тем самым впадая в грех.

Очень полезно иногда возвращаться к началу. Как все начиналось. Начинаешь ценить то чего так желал. Это возможно и особенно приятно, когда есть люди — свидетели всех событий. Те, кто пережил это с тобой.
Получив задание написать свою историю появления на клиросе, я за вдохновением обратилась к подругам, с которыми все и началось. И тут они меня закидали воспоминаниями. А помнишь??? Тут впору писать целую книгу. Столько событий, теплых и ярких воспоминаний юности.
Чтобы писать о клиросе я должна написать и про них.

Итак. Сейчас мне 28. Клиросный стаж 18 лет. Впервые оказавшись в церкви в раннем детстве, я с нескрываемым восхищением и интересом смотрела на клирос. Многоголосное пение на непонятном языке манило и родило мечту. Я ХОЧУ БЫТЬ ТАМ! «Мечты сбываются — мечтать нужно аккуратнее»- любит говорить моя подруга. И моя сбылась.

В воскресной школе нас начали обучать церковнославянскому языку и почти сразу распределили, кто что будет читать на службе. Мне достался 3-й час. Тренировалась дома столько раз, что знала все псалмы наизусть. Как-то в очередной раз, распевно нарушая тишину, дома зазвонил телефон. Пока шла к телефону продолжала читать: «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу ныне и присно и во веки векооооов…» Путь был пройден, а фраза была не закончена. Взяв трубку я замолчала и вместо АЛЛО очень громко пропела — АМИНЬ. Испугавшись, бросила трубку. Телефон перезвонил. Это была Олеся. Она тоже учила часы и в принципе догадалась что произошло. Хохотали мы очень долго.

Клирос был для нас святая святых. Нахождение там было привилегией. Туда стремились. Этим дорожили. Особенно было приятно остаться одной на клиросе и быть как рыба в воде, зная какой тропарь читать и из какой книги. Шел 98 год. Мне тогда было 10 лет.

Но читать было мало. Хотелось петь. Батюшка пригласил преподавателя сольфеджио и для меня открылся мир нот, бемолей и диезов. Помню один случай. Тогда мы только учились и на службе стояли напротив клироса, конечно же, заглядывали, туда разинув рты и слушали. И вот однажды на литургии стоим мы как всегда. Проповедь после Евангелия сказана, заупокойная ектенья спета, начинается Херувимская. И тут мы с деловым видом, как по сигналу открыли ноты Херувимской, которую накануне выучили. Сначала только следили глазами за нотам, прислушиваясь к хору, (в принципе это от нас и требовалось), но как то видимо не удержались и запели… Как нам показалось очень даже не плохо. И не понимали, почему клирошане смотрят на нас с ужасом, всем видом показывая, чтобы мы замолчали.

Матушка учила нас уставу. Мне все давалось как-то легко. Голова была пустая, ничем лишним не забита. Бывает, и сейчас поешь на всенощной и можно практически в слова не заглядывать. Сама удивляюсь. Специально не учила. А откуда-то знаю. Помню, как батюшка мне тогда говорил: «учи, а то потом мозги как резиновые будут. С какой силой ты будешь стараться в них что-нибудь запихнуть, с такой силой все вылетать будет». Да… теперь это так. А тогда он был еще моложе, чем я сейчас…

На клирос я попала так сказать «второй волной». Первой на клирос взяли Таню. Только ее. Помню, рыдала целый день от обиды. Теперь могу в этом признаться.
Полноценно и постоянно запели лишь в 2002 г. Самое заветное осуществилось.

Нас было четверо. Клирос нас и сдружил. Тогда мы не понимали, что клирос это послушание. Матушка нас предупредила, чтобы хорошо петь, нельзя ругаться между собой. Сейчас я это понимаю. Помню, мы ответственно отнеслись к этому предупреждению и это правило задокументировали. Мол, обязуемся жить дружно, а если кто-то поругается, тот угощает всех мороженое. Так и написали с ошибкой. Мороженое. Но исправлять не стали. Так и осталось. Наверняка у кого-то хранится эта бумазейка.
Наша дружба крепла. Все время мы проводили вместе. Договаривали фразы друг друга. Матушка называли это так — блютуз включен. Наши мысли варились в одном котле. Это тоже ее слова. Помню, как то сидим с девчатами и говорим — торта так хочется! Буквально через пару минут заходит матушка с тортом. К тому моменту мы уже привыкли к этому. Просто взяли торт и вкусно попили чай. Блютуз включен. Синхронизация прошла успешно. И так было во всем.

Это душевное единение отражалось и на пении. Мы чувствовали друг друга. Наши голоса сливались. Как говорится — спелись.

Мы пели везде. В церкви с открытыми окнами (чтобы непременно все слышали), на улице и даже в попутке пока ехали с Караганды в Абай.

Мы пели все. Богослужебное, русское народное, и даже отрывки с Гарри Поттера на 5й глас.

Мы были самым молодым хором. Нам тогда было по 13-14 лет. И, естественно, мы этим гордились. В паломнических поездках по области и в Алмате в храмах Верую и Отче наш пели исключительно трехголосно. Выделывались.)

Клирос — это искушения. Бывает, стоишь и, вдруг, как накатит смех. Просто так. Что-то незначительное покажется смешным. И стоим все хрюкаем как по цепной реакции. Из алтаря возглас, а в ответ тишина… только всхлипывания. Бывает, нападет раздражение. Плохо споем то, что долго учили. Кто-нибудь сфальшивит, кто на репетиции не ходил или просто не учил. Стоишь, злишься. И народ наверняка это чувствует. Какая уж тут молитва.

На клиросе должны быть люди, которые живут этим, которые горят. Люди на своем месте. Бывают девчата без музыкального образования поют и все органично, а иногда профессиональные певцы с мощными голосищами выглядят, точнее — слышатся — нелепо. Здесь в пении главное душа и понимание того что поешь и Кому поешь.

О да, это моя любимая тема. Люблю поговорить об ужасах, да запудрить неокрепшие юные головы мировыми проблемами, которые часто возникают на клиросе. Клирос - уникальное место. Уникальное тем, что люди умудряются создавать себе неприятности на пустом месте. Работают вместе несколько неплохих, в сущности, людей. Работают за копейки. И занимаются не производством наркотиков, а через музыку и духовный стих славят Господа. Казалось бы, что у эдаких лапочек и душек может не ладиться? О, еще как может! Делюсь опытом...

Начну с того, что расшифрую термин "искушение". Церковный человек под этим словом понимает конфликтную ситуацию, в которой замешаны два (или более двух) человека, вокруг которых возникает ссора, недопонимание, пробегает собака, а отношения (иногда быстро, а иногда медленно) стремятся к точке замерзания. И боюсь, простого паяльника не достаточно, чтобы отогреть покрытые густым инеем души. Главной идеей, давшей название явлению, является предположение, что люди ссорятся не сами по себе. Им подбрасывает как бы "зародыши ссор", некие потенциально конфликтные ситуации сатана и его прислужники - бесы. Иногда в это охотно веришь))

Поскольку певчий поет не в туалете или ванной сам для себя, а работает вместе с кем-то, и имеет над собой начальство в виде настоятеля (а иногда и негласное начальство в виде костяка прихожан - церковных бабушек), то это очень жирная и плодородная почва для искушений. Искушения на клиросе колосятся как зерновые культуры на богатых почвах Придонья.

В самом деле, здравствуй, доктор Фрейд, сама структура этой работы такова, что и без всяких бесов поцапаться очень и очень легко.

Хочу отвечать за свою работу (а не за чужую)!

Это один из главных мотивов поссориться. Певчий поет в хоре. Хор состоит из нескольких человек. Каждый человек в хоре - не ангел, это зачастую просто профессиональный музыкант после ВУЗа, работающий до кучи в музыкальной школе, или оперном театре. То есть, зачастую это совместитель. И не смотря на то, что основной мотив в профессиональном хоре - заработать хоть чуть-чуть на жизнь (обычно бедную, близкую к нищете), певчий позориться не хочет. В самом деле, кому хочется участвовать в чем то предельно постыдном и позорном, выходить красный после служб, потому что стыдно за только что прошедшую не то службу, не то хор лягушек.

В принципе, певчие хотят петь хорошо. Но ведь возможности каждого участника хора не равны, да и бывают чисто физиологические проблемы. Бас простыл и охрип, у сопрано критические дни, а на альта дома наорал муж и ее до сих пор трясет. А вот я, такой хороший, пришел в нормальном настроении. И настроен на идеальное пение. А вместо пения - нечто похожее на хрюканье. Меня подставляют!

Вот и самый популярный повод посориться. Искушение неравными возможностями и желаниями. . Она это плохо спела! Он опять (опять!) не попал на эту ноту! А она опоздала на пять минут и довела меня до белого каления. Здесь каждый участник хора мысленно на хорошем чистокровном русском (иногда матерном) благодарит алфавит за любезно предоставленные восклицательные знаки!!! Ибо нервы копошатся внутри организма, как рассерженные черви.

Меня подставляют! Я то гений, я хочу идеального пения, но "эти" мне не дают покрасоваться. Я то хочу петь хорошо, а мне не дают донести свое превосходное видение этих произведений, потому что "набрали по объявлению вагонов"...Кстати, такое бывает в самом деле. Настоятель может подойти к регенту и поставить его в известность о том, что в хор приходит новый человек. А потом сам же удивляется "а почему сегодня служба прошла так, как будто сельский хор доярок решил дерябнуть портвейну и позвали грузчика Ваню вместе попеть частушки")) Потому что певчие - народ с хорошим воображением, и все уже дружно "предвкусили", как "новый певчий все испортит". А бедолага настоятель думает, что же случилось с его "птичками". Птички уже вовсю прямо во время чтения евангелия на утрени яростно спорят "Я с ней петь не буду", "если его все-таки примут - уйду сразу" и тому подобные вариации на хохломские наигрыши.

Как лечить: Регенту НИКОГДА не позволять ругаться певчим на службе. Просто властно затыкать всех. Все решим на спевках и точка. "Она плохо это спела"? Решим на спевке. Настоятель хочет кого-то принять без согласия певчих? Регент должен коротко, как топором сказать "Я. Это. Решу. Все". Соответственно, и сама регент должна певчих скорее успокаивать на службах (не позволять нервам полыхнуть как ядерная боеголовка), зато на спевках снимать стружку по полной. Люди в целом спокойнее реагируют на неудачи, если их щадить и уметь в нужные моменты грамотно подслащивать пилюли.

Собственно, это главная трудность работы на клиросе - люди хотят результата, но разочаровывают друг друга тем, что от коллеги хочешь больше, чем он может дать.

Но иногда веришь в бесов и искушения именно в церковном смысле.

И что она на меня взъелась...

Такое тоже бывает. Ты вроде бы все делаешь хорошо и правильно. Делаешь свою работу добротно, так еще и левых обязанностей на себя навалишь. Вроде бы, должно быть идеальное к тебе отношение. Но ты, как чуткий человек, чувствуешь что некий другой человек против тебя постоянно, как это говорится у молодежи, "нозит")) Чего ему от тебя нужно, ты понять не можешь, но в целом ты его раздражаешь уже самим фактом своего существования.

Главная особенность в такого вида искушениях - их глобальная несправедливость. Человек, который вдруг "налился черной водой" против тебя, с твоей точки зрения, не имеет никаких мотивов так себя вести. Но ведь факты перед глазами! Ты видишь, что тебя за что-то не любят. При этом не все, а только конкретный человек (реже группа людей).

Более того! Иногда ни с того, ни с чего ты и сам ощущаешь подобные чувства по отношению к некоему певчему. Ты вдруг "понимаешь", что этот человек - притворщик и на самом деле "куда хуже, чем есть на самом деле". И как это раньше ты этого не видел? Да он же сам люцифер во плоти! Или, если не драматизировать, тебе вдруг кажется, что у некоего взятого человека есть очень неприятные качества, от которых тебе не приятно. И тебя так и подмывает этому человеку сказать что-то на этот счет. Притом что вместе работаете годы, и раньше ты ничего подобного в нем не замечал, а сейчас вот вдруг раз и заметил.

Фишка таких искушений в том, что "нет никакого повода", никакой причины, чтобы это работало в принципе. Таких конфликтов не должно возникать! Но они возникают. Причем они всегда предельно обидны, потому что в таких конфликтах одна из сторон обижена чудовищной несправедливостью с другой стороны. И потому даже клиросы разваливаются на пустом месте от таких искушений.

Как лечить? Очень просто. Вот дуется на тебя кто-то подобным образом. Подойди на церковную кассу и скажи "Хочу заказать сорокоуст за здравие за ИМЯ ОБИДЧИКА". Да, это будет стоить неких денег. Но это дешевле последствий от лечения смертельных обид или ухода с клироса. Работает ли это? Практически всегда. Сомневаетесь? Да вы просто проверьте, что вы теряете? Если люди верят в полную ерунду вроде гороскопов, то почему бы не поверить в силу молитвы за обидчика. Все-таки молитва, светлая сила.

Меня НЕ ценят!

Огромный мощный пласт искушений. Пик искушений этого типа приходится на Великий пост (слабее, но тоже есть - в Рождественский). Это искушение выглядит таким образом. Вам вдруг начинает казаться (причем со всей убедительностью), что на вас странно смотрят, говорят с пренебрежением, и вообще не достаточно ценят.

В сердце начинает копиться обида, хочется уйти, доказать "как без вас будет плохо". И если ушли, вам будет постоянно хотеться проверять "как на клиросе поют без вас", будет жгучее желание услышать, как пение из стройного превращается в арию из унитаза. Вы будете звонить лояльным вам певчим, или стоять лично на службе. И постоянно упрекать певчих, мол "ну вот...пение превратилось в мусор...как же так...а ведь достаточно было просто признать мою ценность, повиниться" - и все получилось бы. Пение вернулось бы в строй.

Этот тип искушения во первых, является классическим, но и одним и самых эффективных и сильных. Дьявол попросту делает все что захочет с клиросами, на которых начинается подсознательное брожение и жажда самоудовлетворения у певчих.

Денежные конфликты и несправедливость условий работы.

Это один класс проблем. Люди видят некую несправедливость в оплате и начинаются нестроения (идут неприятные разговоры в коллективе, певчие пропускают службы, ведут себя наглее обычного, качество пения упало) . Например, ученик получает столько же, сколько мастер, проработавший на клиросе более 10 лет. Обидно? Думаю, да. Я бы вообще на месте настоятелей вводил бы коэффициент лояльности. Проработал год - +10% к номинальной ставке. Проработал два года - +15% к номинальной ставке. 3 - +20, 4 - +25, 5 - +30. Проработал более десяти лет на одном месте - получаешь базовую ставку (которая может меняться вслед за инфляцией + надбавочный коэффициент за выслугу) + 50%. У первчих появляется ощущение карьеры, желание совершенствоваться и прокачивать себя (чтобы подольше поработать).

Вообще, тема несправедливости оплаты на клиросе должна рассматриваться отдельной статьей, настолько она объемная. Но в целом я призываю настоятелей всегда плотно и тщательно думать на тему оплаты а) новичков б) старичков с) регентов.

Глобальное решение проблем искушений

Я пришел к выводу, что для клироса очень ценным является наличие на нем сильного психолога-лидера, который обладает высоким авторитетом и сильной властью (кнут у него должен быть). Такой лидер обычно умеет предвосхищать проблемы, путем психологического анализа рассчитывая конфликтные ситуации.

Я видел таких людей. Они работали очень изящно. Например, тебе сообщают расписание. "Дима, тебе завтра надо прийти чуть попозже, не к началу службы. Не искушайся, эта просьба продиктована тем, что в начале много чтения, и мы не хотим, чтобы ты просто так стоял час и переутомился". Ведь можно было просто сказать "приди в 5 вечера, а не в 4". Но мне не просто сказали, во сколько прийти, а еще и объяснили, почему в просьбе нет ничего унижающего. Мне не дали даже шанса на обиду.

И эти люди постоянно так делали. Они каждое свое распоряжение обосновывали, объясняли, расшифровывали. Чтобы не было непонятных моментов, чтобы не обидеть, не оскорбить. Отношение было бережным и чутким. При этом они не скатывались в панибратство и жалкое оправдательное бормотание. У них была власть и они могли вовремя провести черту "Дима, я тебе не подруга, а начальник, моя задача чтобы ты хорошо сделал свое дело, и получил за это максимум, который я смогу для тебя выбить". Ты все понимал и принимал правила игры.

Думаю, хорошему руководству можно просто научиться. И тогда 90% искушений, возникающих вследствие паршивого управления, отпадут. А на бесовские искушения, которые мало объяснимы рациональными доводами, есть церковная касса и сорокоусты за здравие))

«Дщи Вавилоня окаянная, блажен, иже воздаст тебе воздаяние твое, еже
воздала еси нам; блажен, иже имет и разбиет младенцы твоя о камень»
(Пс. 136, 8-9)

«Аргументов у меня больше нет. Тут Вы правы. Против десяти лет клиросного послушания я пас. Клирос – это в 80% случаев диагноз. Там знают все церковные сплетни, слухи, анекдоты, там знают всё про иномарки священников и их связи с теневой экономикой, про их любовниц и любовников, там вырабатывается особый вид религиозного сознания, зачастую циничного. Там могут петь абсолютно неверующие, но обладающие музыкальными способностями люди. Из-за хорошего голоса годами на клиросе может держаться и пьяница, и курильщик, и блудница. Большая часть ссор и скандалов в храме – клиросного происхождения «.
Протоиерей Георгий Бирюков http://www.rusk.ru/st.php?idar=8783&page=5#form
(сообщение 22.03.2007 22:48)Написано это было батюшкой два года назад в ходе обсуждения фильма «Остров». И хотя батюшка потом извинился за некоторую резкость, понимание глубины этих слов пришло только сейчас, когда клиросной певческой деятельностью убито еще два года жизни. Именно убито, практически вычеркнуто из духовной жизни прихожанина.

Чтобы избежать непонимания, следует оговориться, что речь пойдёт в первую очередь о клиросах Санкт-Петербурга. Потому что отдалённые от города клиросы, по-видимому, не столь заражены вирусами вседозволенности и распущенности, или же, хочется надеяться, вообще не заражены. Тема, однако, очень актуальна, и касается не только Санкт-Петербурга.

Несмотря на то, что тема озаглавлена, как «особенности клиросного послушания», речь пойдёт о явлениях, зачастую противоположных послушанию.

Клиросная вседозволенность и расхристанность

Считается нормальным на всё большем числе клиросов, среди всё большего количества певчих, что женщинам, к примеру, можно ходить в брюках, без платка; что певчим можно и посты не соблюдать, и сидеть на службе. Даже этикет особый образовался – вставать(!) во время чтения Евангелия. Да и то даётся с трудом. Не хотят некоторые певчие вставать.

Очень популярно чтение художественной литературы на службе. Тут и детективы, тут и романы, тут и сканворды. Особенно тягостно бывает некоторым певчим пересидеть (не простоять) Шестопсалмие. Идут на улицу (подышать воздухом, или до трапезной за чайком, ну или в туалет, на худой конец). Обсуждение разнообразных проблем также, зачастую, помогает скоротать оплачиваемое время Богослужения. Выручает также наличие мобильного телефона – можно поиграть, либо попереписываться смс-ками.

Особенно уверенно и по-хозяйски чувствуют себя на клиросе некоторые дамы. Благо и бразды правления хорами, чаще всего, принадлежат им.

Кто и где сказал: «женщина в храме да молчит»?

Отвечает священник Александр Ионов, клирик храма во имя св. Димитрия Солунского:
«Это выражение апостола Павла (1 Кор. 14, 34): «Жены ваши в церквах да молчат» – синодальный перевод тут допускает славянизм, по-русски точнее было бы сказать «женщины». Аналогичные мысли высказываются в Новом Завете неоднократно. Это выражение «женщины да молчат» касается не только поведения в храме, но и участия в Богослужении. В Православии никогда не было женщин-епископов и женщин-священников; церковная проповедь с амвона тоже не удел «слабого пола». Мало кто знает, что петь на клиросе женщины в России стали только в XIX веке (вот когда началось оскудение веры в народе!), и воспринималось это как рискованное новшество. У каждого человека есть свой способ послужить Богу, и надо следовать ему. Однако время и обстоятельства так же диктуют свое, и сегодня мы очень ценим наших женщин, которые преподают в воскресных школах, занимаются миссионерско-катехизаторской работой и составляют большую часть прихожан наших храмов».
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_questions&task=view_quest&q_id=737

Таким образом, мы видим, что в участии женщин в клиросном пении нет ничего плохого, хотя это и совпало, странным образом, с началом оскудения веры. Чтобы не останавливаться на поисках виновных, перейдём сразу к главному.

Главное – это господствующая и распространяющаяся всё более повсеместно мировоззренческая концепция, которую можно коротко охарактеризовать, как полное бездуховно-материалистическое клиросное равнодушие.

Повторно надо оговориться, что имеются в виду не все клиросы, и не все певчие, но очень многие. Причём становится таких певчих всё больше, что и вызывает беспокойство.

Описанное состояние наступает не сразу, оно формируется постепенно. Можно даже условно описать стадии.

1. Прихожанин, желающий петь. 2. Первые посещения клироса. Принятие им певческих «законов» и «порядков» за духовный идеал, следование этим «установлениям». Либо сразу принимает всё за чистую монету, либо поначалу относится настороженно, но постепенно «смиряется» и втягивается в процесс. 3. Желание не быть «белой вороной» и (или) извлекать какую-то выгоду из посещения храма. К этому времени остатки духовных ценностей бывших прихожан весьма и весьма оскудевают. Певчий начинает получать денежное вознаграждение за пение. Вырабатывается как бы условный рефлекс: сходил в храм – тебе заплатили, не сходил – не заплатили. 4. Приблизительные дальнейшие суждения (могут варьироваться) материализовавшегося певчего: «смысл работать за жалкие гроши?» «Хоть бы платили нормально, а то всё жмутся». «Они (священники) покупают крутые тачки, да квартиры с дачами, детей у них много, едят тоже не мало». «А мы за своё (ангельское) пение еле концы с концами сводим». 5. Постепенно решаются в свою пользу либо компромиссно вопросы о послушании регенту, послушании настоятелю. 6. Адекватная реакция регента и священнослужителей. Переход певчего на новое место. Уже в новом качестве. С каждым последующим переходом певчего новые ценности всё более устойчиво кристаллизуются в уже описанное состояние полного бездуховно-материалистического клиросного равнодушия.

У клиросных певчих формируется совершенно особая идеология, совершенно уникальная система ценностей. И самое опасное, что эта сформировавшаяся система ценностей навязывается новичкам. И, в большинстве случаев, не принудительно, а за счёт численного превосходства клиросных певчих, имеющих данную систему ценностей. В число последних входит приятное извлечение выгоды из посещения храма, элитность певческого коллектива перед обычными прихожанами; красота, сила, звучание своего собственного голоса, и прочее. Самое плачевное, что такому певчему становится сложным (или невозможным) находится в храме в качестве обычного прихожанина, даже если он заходит в другой храм. Всё перечисленное свидетельствует о том, что новые ценности не дополнили уже существующие ценности христианина, а заменили их. То есть заменили главное – личное молитвенное общение с Богом.

Какие возможны выходы из данной, усугубляющейся с течением времени, ситуации?

Вся сложность решения данной проблемы заключается в том, что формирование хора во многих случаях (или, может быть, в большинстве случаев) перешло в руки регента. Даже в тех редких случаях, когда регент ИМЕЕТ желание заботиться о духовном состоянии певчих, это у него получается настолько коряво, что результат скорее отталкивает, чем вызывает положительный отклик. Обычно же регент не занимается не своим делом, поскольку совершенно верно полагает это обязанностью священника.

Сейчас всё реже испрашивается благословение священника на участие певчего в клиросном пении. И уж, тем более, никакого значения не придаётся духовной готовности певчего к исполнению данного послушания.

Между тем, настоятель имеет всю полноту власти, хотя бы даже из-за одного того, что оплачивает пение.

Может быть, это громко прозвучит, но кандидатам на исполнение оплачиваемого клиросного послушания вполне можно было бы проходить некое испытание (экзамен), контролируемое не регентом, а настоятелем. Не только на знание вечерних и утренних молитв, обихода, гласов; не только на работу ушей и связок; но и серьёзное собеседование касательно идеологии певчих, их прошлого, как светского, так и церковного. После чего певчему целесообразно было бы исполнять клиросное послушание в течение испытательного срока, во время которого он должен был бы проявить себя как молящийся христианин, соблюдающий дисциплину и осознающий то, где он находится.

Таким образом, хотелось бы предложить устранить губительный самотёк в ситуации с набором певчих в клиросные хоры.

Ещё один аспект рассматриваемой проблемы заключается в том, что не посвящённым и не искушённым в клиросной жизни прихожанам, начавшим петь, или поющим какое-то время уже на клиросе, может, в течение какого-то периода, казаться возможным подавать положительный пример остальным певчим, как следует себя вести в храме Божием. То же самое могут возразить и певчие отдалённых клиросов, где рассматриваемые клиросные явления не успели укорениться.

Однако это не так. Можно подавать пример некоторое время (может быть, даже длительное время). Можно стоять всю службу, среди сидящих и занимающихся своими делами певчих. Можно повторять мысленно прошения ектении, стараясь не обращать внимания на коллег, общающихся с мобильными телефонами. Можно выполнять даже поклоны. Хотя, конечно, поклоны – не главное, и без них можно обойтись.

Всё это показывание примера и попытки молиться на таком клиросе – это потерянное время. Это растерянная добродетель. Это полная духовная пустота, от которой никак нельзя предохраниться. К ней можно только привыкнуть и начать воспринимать её, как должное, как норму.

Может возникнуть закономерный вопрос – зачем выносить все эти особенности на всеобщее обозрение?

Иметь в виду всё вышеописанное просто необходимо для тех прихожан, которые собираются стать певчими. И бороться с данными несоответствиями тоже нужно.

И последнее, что следует сказать, и в Санкт-Петербурге, и за его пределами, конечно же, есть очень много достойных певчих, добросовестно, с пониманием, выполняющих свой нелёгкий труд. И необходимо выразить всем таким людям глубокое уважение и попросить у них прощения за некие обобщения, сделанные в данной заметке.

О да, это моя любимая тема. Люблю поговорить об ужасах, да запудрить неокрепшие юные головы мировыми проблемами, которые часто возникают на клиросе. Клирос — уникальное место. Уникальное тем, что люди умудряются создавать себе неприятности на пустом месте. Работают вместе несколько неплохих, в сущности, людей. Работают за копейки. И занимаются не производством наркотиков, а через музыку и духовный стих славят Господа. Казалось бы, что у эдаких лапочек и душек может не ладиться? О, еще как может! Делюсь опытом.. .

Начну с того, что расшифрую термин «искушение». Церковный человек под этим словом понимает конфликтную ситуацию, в которой замешаны два (или более двух) человека, вокруг которых возникает ссора, недопонимание, пробегает собака, а отношения (иногда быстро, а иногда медленно) стремятся к точке замерзания. И боюсь, простого паяльника не достаточно, чтобы отогреть покрытые густым инеем души. Главной идеей, давшей название явлению, является предположение, что люди ссорятся не сами по себе. Им подбрасывает как бы «зародыши ссор», некие потенциально конфликтные ситуации сатана и его прислужники — бесы. Иногда в это охотно веришь))

Поскольку певчий поет не в туалете или ванной сам для себя, а работает вместе с кем-то, и имеет над собой начальство в виде настоятеля (а иногда и негласное начальство в виде костяка прихожан — церковных бабушек), то это очень жирная и плодородная почва для искушений. Искушения на клиросе колосятся как зерновые культуры на богатых почвах Придонья.

ХОЧУ ОТВЕЧАТЬ ЗА СВОЮ РАБОТУ
(А НЕ ЗА ЧУЖУЮ)!

Это один из главных мотивов поссориться. Певчий поет в хоре. Хор состоит из нескольких человек. Каждый человек в хоре — не ангел, это зачастую просто профессиональный музыкант после ВУЗа, работающий до кучи в музыкальной школе, или оперном театре. То есть, зачастую это совместитель. И не смотря на то, что основной мотив в профессиональном хоре — заработать хоть чуть-чуть на жизнь (обычно бедную, близкую к нищете), певчий позориться не хочет. В самом деле, кому хочется участвовать в чем то предельно постыдном и позорном, выходить красный после служб, потому что стыдно за только что прошедшую не то службу, не то хор лягушек.

В принципе, певчие хотят петь хорошо. Но ведь возможности каждого участника хора не равны, да и бывают чисто физиологические проблемы. Бас простыл и охрип, у сопрано критические дни, а на альта дома наорал муж и ее до сих пор трясет. А вот я, такой хороший, пришел в нормальном настроении. И настроен на идеальное пение. А вместо пения — нечто похожее на хрюканье. Меня подставляют!

Меня подставляют! Я то гений, я хочу идеального пения, но «эти» мне не дают покрасоваться. Я то хочу петь хорошо, а мне не дают донести свое превосходное видение этих произведений, потому что «набрали по объявлению вагонов»…Кстати, такое бывает в самом деле. Настоятель может подойти к регенту и поставить его в известность о том, что в хор приходит новый человек. А потом сам же удивляется «а почему сегодня служба прошла так, как будто сельский хор доярок решил дерябнуть портвейну и позвали грузчика Ваню вместе попеть частушки»)) Потому что певчие — народ с хорошим воображением, и все уже дружно «предвкусили», как «новый певчий все испортит». А бедолага настоятель думает, что же случилось с его «птичками». Птички уже вовсю прямо во время чтения евангелия на утрени яростно спорят «Я с ней петь не буду», «если его все-таки примут — уйду сразу» и тому подобные вариации на хохломские наигрыши.

Как лечить: Регенту НИКОГДА не позволять ругаться певчим на службе. Просто властно затыкать всех. Все решим на спевках и точка. «Она плохо это спела»? Решим на спевке. Настоятель хочет кого-то принять без согласия певчих? Регент должен коротко, как топором сказать «Я. Это. Решу. Все». Соответственно, и сама регент должна певчих скорее успокаивать на службах (не позволять нервам полыхнуть как ядерная боеголовка), зато на спевках снимать стружку по полной. Люди в целом спокойнее реагируют на неудачи, если их щадить и уметь в нужные моменты грамотно подслащивать пилюли.

Собственно, это главная трудность работы на клиросе — люди хотят результата, но разочаровывают друг друга тем, что от коллеги хочешь больше, чем он может дать.

Но иногда веришь в бесов и искушения именно в церковном смысле.

И ЧТО ОНА НА МЕНЯ ВЗЪЕЛАСЬ…

Такое тоже бывает. Ты вроде бы все делаешь хорошо и правильно. Делаешь свою работу добротно, так еще и левых обязанностей на себя навалишь. Вроде бы, должно быть идеальное к тебе отношение. Но ты, как чуткий человек, чувствуешь что некий другой человек против тебя постоянно, как это говорится у молодежи, «нозит»)) Чего ему от тебя нужно, ты понять не можешь, но в целом ты его раздражаешь уже самим фактом своего существования.

Главная особенность в такого вида искушениях — их глобальная несправедливость. Человек, который вдруг «налился черной водой» против тебя, с твоей точки зрения, не имеет никаких мотивов так себя вести. Но ведь факты перед глазами! Ты видишь, что тебя за что-то не любят. При этом не все, а только конкретный человек (реже группа людей).

Более того! Иногда ни с того, ни с чего ты и сам ощущаешь подобные чувства по отношению к некоему певчему. Ты вдруг «понимаешь», что этот человек — притворщик и на самом деле «куда хуже, чем есть на самом деле». И как это раньше ты этого не видел? Да он же сам люцифер во плоти! Или, если не драматизировать, тебе вдруг кажется, что у некоего взятого человека есть очень неприятные качества, от которых тебе не приятно. И тебя так и подмывает этому человеку сказать что-то на этот счет. Притом что вместе работаете годы, и раньше ты ничего подобного в нем не замечал, а сейчас вот вдруг раз и заметил.

Фишка таких искушений в том, что «нет никакого повода», никакой причины, чтобы это работало в принципе. Таких конфликтов не должно возникать! Но они возникают. Причем они всегда предельно обидны, потому что в таких конфликтах одна из сторон обижена чудовищной несправедливостью с другой стороны. И потому даже клиросы разваливаются на пустом месте от таких искушений.

Как лечить? Очень просто. Вот дуется на тебя кто-то подобным образом. Подойди на церковную кассу и скажи «Хочу заказать сорокауст за здравие за ИМЯ ОБИДЧИКА». Да, это будет стоить неких денег. Но это дешевле последствий от лечения смертельных обид или ухода с клироса. Работает ли это? Практически всегда. Сомневаетесь? Да вы просто проверьте, что вы теряете? Если люди верят в полную ерунду вроде гороскопов, то почему бы не поверить в силу молитвы за обидчика. Все-таки молитва, светлая сила.

МЕНЯ НЕ ЦЕНЯТ!

Огромный мощный пласт искушений. Пик искушений этого типа приходится на Великий пост (слабее, но тоже есть — в Рождественский). Это искушение выглядит таким образом. Вам вдруг начинает казаться (причем со всей убедительностью), что на вас странно смотрят, говорят с пренебрежением, и вообще не достаточно ценят.

В сердце начинает копиться обида, хочется уйти, доказать «как без вас будет плохо». И если ушли, вам будет постоянно хотеться проверять «как на клиросе поют без вас», будет жгучее желание услышать, как пение из стройного превращается в арию из унитаза. Вы будете звонить лояльным вам певчим, или стоять лично на службе. И постоянно упрекать певчих, мол «ну вот…пение превратилось в мусор…как же так…а ведь достаточно было просто признать мою ценность, повиниться» — и все получилось бы. Пение вернулось бы в строй.

ДЕНЕЖНЫЕ КОНФЛИКТЫ И НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ УСЛОВИЙ РАБОТЫ.

Это один класс проблем. Люди видят некую несправедливость в оплате и начинаются нестроения (идут неприятные разговоры в коллективе, певчие пропускают службы, ведут себя наглее обычного, качество пения упало) . Например, ученик получает столько же, сколько мастер, проработавший на клиросе более 10 лет. Обидно? Думаю, да. Я бы вообще на месте настоятелей вводил бы коэффициент лояльности. Проработал год — +10% к номинальной ставке. Проработал два года — +15% к номинальной ставке. 3 — +20, 4 — +25, 5 — +30. Проработал более десяти лет на одном месте — получаешь базовую ставку (которая может меняться вслед за инфляцией + надбавочный коэффициент за выслугу) + 50%. У первчих появляется ощущение карьеры, желание совершенствоваться и прокачивать себя (чтобы подольше поработать).

ГЛОБАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ ИСКУШЕНИЙ

Я видел таких людей. Они работали очень изящно. Например, тебе сообщают расписание. «Дима, тебе завтра надо прийти чуть попозже, не к началу службы. Не искушайся, эта просьба продиктована тем, что в начале много чтения, и мы не хотим, чтобы ты просто так стоял час и переутомился». Ведь можно было просто сказать «приди в 5 вечера, а не в 4». Но мне не просто сказали, во сколько прийти, а еще и объяснили, почему в просьбе нет ничего унижающего. Мне не дали даже шанса на обиду.

И эти люди постоянно так делали. Они каждое свое распоряжение обосновывали, объясняли, расшифровывали. Чтобы не было непонятных моментов, чтобы не обидеть, не оскорбить. Отношение было бережным и чутким. При этом они не скатывались в панибратство и жалкое оправдательное бормотание. У них была власть и они могли вовремя провести черту «Дима, я тебе не подруга, а начальник, моя задача чтобы ты хорошо сделал свое дело, и получил за это максимум, который я смогу для тебя выбить». Ты все понимал и принимал правила игры.

Беременность и роды